вдыхала редкий аромат,
пыталась дождь за руки трогать.
ночь родила такого бога,
что даже ахнула сама.
он вырос. вот его стезя –
через поляны, топь и судьбы.
и камень, что на том распутье:
как ни пойдешь, везде нельзя.
кого ни встрень, подлец и тать.
тут всяко по лопате жито.
зачем спустился небожитель
за мамкой звезды подбирать?..
и про анну каренину
когда ты поймешь, что милей и дороже
не спать, а проснуться под утро вдвоем,
во тьме зашагает железнодорожник
и рельсы осветит своим фонарем.
а там распластались знакомые тени:
каренина снова себя подвела.
и мчится состав, и врастают колени
в озноб из металла, угля и стекла.
старик разухабистый, веришь, не дрогнет:
такое ли видел за долгую жизнь…
он был и умрет извлекаемой дробью
из чьей-то болящей, невечной души.
истекшие сроки, согбенные крылья,
и прочая ересь надавит сполна.
мы столько могил не себе понарыли,
что даже в себе не нащупали дна.
корит ли каренина ангела ночи,
карает ли анну оборванный век…
а ключ, все одно, не подходит к замочку,
где, мрачный, за дверью не спит человек.
и ещё вот такая зарисовочка....
не хочется домой. и даже в день холодный
находимся в порту, встречаем корабли.
отталкивать рукой стоящие колонны
и видеть, как они выходят из земли.
съедает горизонт «такой-то академик».
бакланы мельтешат. гогочет матросня.
сейчас они сойдут и спустят столько денег,
что нам с тобой хватило б на царство и коня.
не наши мимо нас проскакивают судьбы.
и нас как будто нет в портовой толкотне.
а просто каждый раз на приходящем судне
виднеется просвет, зазор в глухой стене:
неведомый нам быт, знакомая картина…
у женщины в руке потухшая свеча.
и в улицах пустых запутался мужчина.
он явится домой. но только не сейчас.
Причины не знаю, но будьте внимательны с электричеством.
